...Было душно от жгучего света, и глаза его - как лучи... Я только вздрогнула: этот может меня приручить...
Посланника ветра редко встретишь в городе. Они избегают городов с их застывшими масками и безумными глазами лжецов. Как бы не была чиста душа, попав в город, она впитает в себя грязь и забвение. И будет искать посланника, чтобы спастись.
Он не заговорит с вами, он не ответит вам, он не услышит вас, если вы не хотите знать ответ. Спросить может любой, обратиться может любой, но понять, готов ли ты узнать ответ, с одного слова, с одного взгляда может только спутник ветров. И люди продолжают идти и спрашивать, чтобы узнать самих себя, глубину своих желаний.
Огонь в доме кузнеца приручен, горит приглушенно и "вежливо", зная и помня руки того, кто каждый день отдает ему часть себя. Тепло и уютно в этих деревянных стенах, где свет пламени словно специально оставляет углы затемненными. Мир за стенами отступил в небытие. Есть только здесь и сечас.
Под потолком и возле печи развешаны пучки трав от сглаза и от злых сил, от болезней и неудач, обереги и жертвоприношения. Может и не верят, но пусть висят, так надежнее.
Посланник напротив кузнеца. Между ними стол со снедью, водой для гостя и разбавленным местным вином для хозяина. На кресле у стола шляпа посланника. в длинных светлых волосах отблески огня. Но пламени больше нравиться играть с синим камнем в пробитом ухе. В нем пляшущие человечки и затейливые миры, не синие и не красные, а изумрудно-зеленые.
Посланник надолго замолкает, словно слушая разговор внутри себя, внимательно, невозмутимо. Слушает и решает. Поднимает голову и заглядывает в глаза кузнеца. Внимательно, невозмутимо. Время пришло. Кузнец, словно чувствуя это, весь внутренне напрягается. Между рук посланника собирается свет. Стремясь из всех уголков дома, он жадно пытается оказаться между этих двух ладоней. Ни вспышек, ни ярких огней. Медленно, грань за гранью, обретая форму и тени, появляются часы. Пески времени.
Он не заговорит с вами, он не ответит вам, он не услышит вас, если вы не хотите знать ответ. Спросить может любой, обратиться может любой, но понять, готов ли ты узнать ответ, с одного слова, с одного взгляда может только спутник ветров. И люди продолжают идти и спрашивать, чтобы узнать самих себя, глубину своих желаний.
Огонь в доме кузнеца приручен, горит приглушенно и "вежливо", зная и помня руки того, кто каждый день отдает ему часть себя. Тепло и уютно в этих деревянных стенах, где свет пламени словно специально оставляет углы затемненными. Мир за стенами отступил в небытие. Есть только здесь и сечас.
Под потолком и возле печи развешаны пучки трав от сглаза и от злых сил, от болезней и неудач, обереги и жертвоприношения. Может и не верят, но пусть висят, так надежнее.
Посланник напротив кузнеца. Между ними стол со снедью, водой для гостя и разбавленным местным вином для хозяина. На кресле у стола шляпа посланника. в длинных светлых волосах отблески огня. Но пламени больше нравиться играть с синим камнем в пробитом ухе. В нем пляшущие человечки и затейливые миры, не синие и не красные, а изумрудно-зеленые.
Посланник надолго замолкает, словно слушая разговор внутри себя, внимательно, невозмутимо. Слушает и решает. Поднимает голову и заглядывает в глаза кузнеца. Внимательно, невозмутимо. Время пришло. Кузнец, словно чувствуя это, весь внутренне напрягается. Между рук посланника собирается свет. Стремясь из всех уголков дома, он жадно пытается оказаться между этих двух ладоней. Ни вспышек, ни ярких огней. Медленно, грань за гранью, обретая форму и тени, появляются часы. Пески времени.
